«Колдовству, как известно, стоит только начаться, а там уж его ничем не остановишь». Булгаков написал это, рассказывая о «нехорошей квартире», но фраза подходит практически к каждому эпизоду.

Очень интересно сопоставить тексты машинописной редакции 1938 года и окончательной. И приходится очень сожалеть, что правка романа так и не была завершена, а потому какие-то детали остались недоработанными (или же специально создают такое впечатление?)

Может быть, кому-то будет интересно вместе со мной прочитать эти редакции параллельно? Тогда приступим!

Один из второстепенных, но ярких персонажей романа – Наташа, домработница Маргариты. Как меняется этот образ?

Я думаю, все помнят, что судьба Наташи в окончательной редакции ясна:

«– Душенька, Маргарита Николаевна, – умоляюще заговорила Наташа и стала на колени, – упросите их, – она покосилась на Воланда, – чтобы меня ведьмой оставили. Не хочу я больше в особняк! Ни за инженера, ни за техника не пойду! Мне господин Жак вчера на балу сделал предложение. – Наташа разжала кулак и показала какие-то золотые монеты.

Маргарита обратила вопросительный взор к Воланду. Тот кивнул головой. Тогда Наташа кинулась на шею Маргарите, звонко её расцеловала и, победно вскрикнув, улетела в окно».

Однако в редакции 1938 года ей отводилась несколько иная роль.

Но прежде давайте вспомним начало её истории. Если первое появление Наташи в двух редакциях романа почти не отличается - рассказывает Маргарите о дамах, оказавшихся в той или иной степени «разоблачения» после «сеанса», получает подарок от хозяйки, – то в дальнейшем в редакции 1938 года встречаются интересные детали. Точно так же, пленившись преображением Маргариты, она полетит за ней (фраза «Ведь и мы хотим жить и летать!», лишь чуть-чуть по-иному звучащая, есть и здесь), оседлав борова. Однако, встретившись с хозяйкой, она не только вернёт ей захваченные с собой волшебные аксессуары (в этой редакции Азазелло вручает Маргарите, кроме крема, ещё и губную помаду):

«— Маргарита Николаевна, коробки я захватила, берите! Мне не нужно чужого золота!

Она разжала кулак и протянула Маргарите футляр и коробочку.

— Возьми на память себе!

— Спасибо! Спасибо! — отозвалась Наташа и, содрав шляпу с борова, зажала в ней золотые вещи».

Очень скоро мы поймём, что она и сама вступила в какие-то отношения с нечистой силой: «Потом, пролетая над вершинами безмолвных сосен, указала свободной рукой на луну и сказала:

— Поторапливайтесь, Маргарита Николаевна! Ждут вас! Мне велено сказать, что вы будете на купанье! Королевой вас сделали! А я принцесса Венера!

И тут Наташа закричала:

— Эгей! Эгей! Эгей! Ну-ка надбавь!»

Точно так же она появится у Воланда (разве что доложит о ней не Азазелло, а Абадонна). Правда, не могу не вспомнить кое-что, относящееся к её спутнику, - во-первых, несколько бо́льшую, чем в окончательном тексте, реплику Воланда: «Да помилуйте! На кой чёрт и кто его станет резать? Кто возьмёт хоть кусок его в рот!» А во-вторых, ещё комический эпизод при приготовлении Маргариты к балу: «Задержка вышла на минутку примерно, и всё из-за борова Николая Ивановича. Ворвался в ванную комнату какой-то поварёнок-мулат, а за ним сделал попытку прорваться и Николай Иванович. При этом прорезала цветочный запах весьма ощутительная струя спирта и лука. Николай Иванович почему-то оказался в одном белье. Но его ликвидировали быстро, разъяснив дело. Он требовал пропуска на бал (отчего и совлёк с себя одежду в намерении получить фрак). Коровьев мигнул кому-то, мелькнули какие-то чернокожие лица, что-то возмущённо кричала Наташа, словом, борова убрали».

Точно так же Наташа будет помогать мыть и растирать Маргариту и будет рядом во время приёма гостей («несколько раз рука Наташи появлялась возле этого колена с губкой, чем-то душистым и смягчающим смачивала измученное тело»).

А вот дальше будет уже по-другому. Вот «взволнованная и голая Наташа» встречается с Маргаритой после бала.

«— Вот, Наташенька, — сказала Маргарита, — я буду жить с мастером теперь, а вы поезжайте домой. Вы хотели выйти замуж за инженера или техника. Желаю вам счастья. Вот вам тысяча рублей.

— Не пойду я ни за какого инженера, Маргарита Николаевна, — ответила Наташа, не принимая денег, — я после такого бала за инженера не пойду. У вас буду работать. Вы уж не гоните.

— Хорошо. Сейчас вместе и поедем, — сказала Маргарита Николаевна».

Она, а не Гелла, будет сопровождать Маргариту: «Наташа, тоже уже одетая в плащ, взяла чемодан, стали прощаться, выходить и вышли в соседнюю тёмную комнату».

Однако немного раньше будет очень интересный момент – кот продиктует Гелле: «Сим удостоверяется, что предъявитель сего Николай Иванович Филармонов провёл упомянутую ночь на балу у сатаны, будучи привлечён в качестве перевозочного средства, в скобках — боров, ведьмы Наташи. Подпись —Бегемот». Значит, уже «ведьмой оставили»? Уже на службе у мессира? И это подтвердится последующим.

Сначала Булгаков покажет её «в подвальной квартире в переулке на Арбате»: «В комнатенке, которую ухитрился выгородить помимо ванной комнаты Могарыч, сидела бессонная Наташа и глядела, не отрываясь, на золотые футляр и коробочку, на золотой перстенёк, который подарил ей повар, восхищённый её красотой, на груду золотых монет, которыми наградили её дамы, бегавшие умываться в ванную во время бала. Искры прыгали в глазах у Наташи, в воображении плавали ослепляющие манерами и костюмами фрачники, стенами стояли молочные розы, музыка ревела в ушах. Так и сидела Наташа, так и заснула, и рыжеватые её волосы упали на золотые монеты, а пальцы даже во сне сжимали коробочку и футляр».

На следующий день она скромно будет в «кухоньке» «ожидать конца объяснений и плача любовников», при этом на ней не будет «ничего, кроме туфель». А потом вдруг вспомнит: «Мне Азазелло уже вчера говорил: ты, говорит, не вздумай сунуться куда-нибудь из подвала. Сразу увидят, что ты ведьма».

А в сцене явления в подвал Азазелло она будет играть очень значительную роль. «Выпив ещё водки, гость сказал так:

— Мне нужно было бы сказать несколько слов Наташе. Вы позволите?

— Конечно, конечно! — воскликнула Маргарита, а Наташа опять порозовела вся — и плечи, и грудь, и шея, и руки. Азазелло встал, поманил Наташу в кухню, вышел с нею не более чем на полминуты и вернулся с нею же. Глаза Наташины сверкали, как лампы. Азазелло сказал ей что-то, что привело её в состояние возбуждения и явной радости, но она ничего не сказала». Чуть позднее будет: «А Наташа вспыхнула, и глаза у нее стали такие же, как у Азазелло, — содержащие в себе тайну».

Она тоже выпьет вино и «со стоном упадёт у стола на пол», но именно с ней первой начнёт производить свои магические действия Азазелло: «Отшвырнув ногой осколки разбившегося Наташиного стакана в угол, из шкафа достал новый, наполнил его тем же вином, сел на корточки, разжал зубы Наташи, влил в рот глоток его. Тогда Наташа открыла глаза, сперва бессмысленно обвела ими комнату, но свет в них быстро вернулся. Азазелло поднял её на ноги, и она ожила.

— Не медли, пора! Мы долго возились здесь, — приказал ей Азазелло, и Наташа, поставив одну ногу на стул, перенесла легко другую на подоконник и через секунду была в садике. Там, роя землю копытом, стоял чёрный, как ночь, конь, в седле, с золотыми стременами. У повода его был чёрный мрачный всадник, в плаще со шпагой, в шпорах. Он держал под узды нетерпеливого злого коня, поглядывал на окошки подвала. Лишь только Наташа выскочила из окна, всадник легко вскочил в седло, вздёрнул Наташу вверх, посадил её на луку, сдавил бока коня, проскочил между двумя липами вверх, ломая молодые ветви, и исчез, став невидимым».

И последнее упоминание о ней – когда герои улетают из подвала:

«— Где Наталья? — крикнула Маргарита.

— Она вышла замуж! — послышался в вое грозы голос Азазелло».

Наташа, конечно, становится ведьмой и в одной, и в другой редакции, но как по-разному решается её судьба!

Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь

Путеводитель по статьям о романе здесь